Пять самых необычных симфоний великих композиторов!
☝На протяжении нескольких столетий симфония была одним из самых актуальных жанров. Она служила воплощением мировоззрения человечества разных эпох. Предлагаем вашему вниманию несколько сочинений, которые расширили рамки этого жанра и открыли новые перспективы для его развития.
▪Гайдн Симфония №45
…На сцене – небольшой оркестр, всего около двадцати музыкантов. В зале полутемно, лишь слабо мерцает пламя свечей на пультах. Но вот оркестранты один за одним покидают свои места. Уходя, они гасят свечи. Через некоторое время остаются только два скрипача, которые доигрывают последние такты партитуры…
Так заканчивается «Прощальная симфония» («При свечах») Гайдна – одно из самых оригинальных произведений XVIII века. Она была написана для капеллы и домашнего театра венгерских князей Эстерхази. В тот год семейство Эстерхази задержалось в их летнем дворце, где было достаточно прохладно. Музыканты страдали от холода и болезней. Гайдн решил намекнуть князю с помощью музыки, что пора уезжать.
В этом произведении все необычно. Симфония состоит из 5 частей. Первые четыре следуют традиционной схеме, уже сложившейся у Гайдна к тому времени, и образуют замкнутый симфонический цикл.
И вдруг (неслыханное новшество!) – финал симфонии оказывается отодвинутым. V часть, завершающая произведение, выдержана в медленном темпе, да к тому же развитие в ней идет по нисходящей линии (спад динамики, постепенное выключение инструментов). Это была первая в истории симфония, заканчивающаяся медленной частью.
Такой небывалый финал всегда производил неотразимое впечатление: «Когда оркестранты начали гасить свечи и тихо удаляться, у всех защемило сердце... Когда же, наконец, замерли слабые звуки последней скрипки, слушатели стали расходиться притихшие и растроганные...» — писала лейпцигская газета в 1799 году. «И никто не смеялся, ибо это вовсе не для забавы было написано», — вторил ей Шуман почти сорок лет спустя.
▪Бетховен Симфония №9
Последняя симфония Бетховена завершается грандиозным финалом "Ода к радости", где вопреки концепции жанра чисто инструментальной музыки вместе с оркестром участвует хор. Это первый образец, когда крупнейший композитор использовал в симфонии человеческий голос в одном ряду с инструментами.
На этом нововведения Бетховена не останавливаются. Он меняет местами скерцо и Adagio, пишет крайние части скерцо в сонатной форме.
В Симфонии №9 Бетховен создал музыкальное воплощение шиллеровской «Оды радости» с ее идеями человеческой свободы и братства.
Первая часть рисует картину сотворения мира. Неясно звучат инструменты, будто бы оркестр только начинает настраиваться. Постепенно из вступления рождается рельефная, пунктирная тема главной партии. Достигнув вершины, она скатывается в интонационную бездну. Происходит внутренняя борьба, фактура уплотняется. Словно светлый луч пронзает побочная партия. Мир лирики содержит в себе будущий материал для создания темы радости. Кульминацией первой части становится утвердительная и ясная заключительная партия. В разработке все меняется, трансформируется. Борьба и процесс становления сопровождаются яркими кульминациями и стремительными спадами. Настроения коды неоднозначны: траурный марш на фоне нисходящей по хроматизмам гаммы, символизирующей фигуру катабасис сменяется на главную тему, которая утвердительно завершает часть.
Нарушая сложившиеся традиции, Бетховен помещает после I части Скерцо. Скерцо в 9 симфонии – апофеоз действенного порыва, бьющего энергией через край. Его замысел потребовал огромного расширения и драматизации традиционной трехчастности. Тревожное, взволнованное настроение проникает в крайние разделы. Острая ритмическая пульсация, приёмы фугато в мелодическом развитии и, наконец, предельно динамизированная форма создают ощущение громадного наростания.
Крайним разделам, написанным в сонатной форме (еще одно новшество!) контрастирует жанрово-пейзажное трио, отмеченное чистыми и свежими пасторальными красками. Оно противопоставляется взволнованному движению обрамляющих частей. В прозрачной музыке эпизода господствует песенно-танцевальное начало.
Третья часть – это удивительно глубокая, задумчивая музыка. Философия медленной части открывает слушателю мир души. Здесь царит светлая, архитектурная атмосфера, которая фундаментально держится на двух просветленных темах. Бесконечной кажется первая тема. Она развивается вариационно, и каждая вариация несет особую изысканность и утонченность. Вторая тема словно парит, кружится в вальсе. Танцевальность постепенно ослабевает и уже в коде резко врывается, нарушая гармонию, фанфарное звучание. Это напоминание о том, что совершенство еще не достигнуто. Идея объединения еще не материализовалась.
Оригинально претворение финала. Бетховен словно пытается кратко воспроизвести материал предыдущих частей. Фанфары ужаса, открывающие занавес четвертой части – как символ рока, призрак вступления первой части, он продолжается скерцозными интонациями второй и приходит к сладостному звучанию адажио. Наконец-то получает развитие подготавливаемый ранее материал для темы Радости. Легкое и прозрачное звучание деревянно-духовых инструментов утверждается и постепенно переходит в более сочный и низкий тембр виолончелей. Цепь вариацией разрастается с геометрической прогрессией, приводя ее к кульминации. Но голос оборвался вторжением фанфар ужаса. Тема радости излагается в партии баритона. Картина торжества подхватывается звучным хором. Особенно ярко звучит тема «Обнимитесь миллионы!», которая в процессе будет виртуозно с точки зрения полифонии объединена с темой радости.
Неслучайно введение текста в симфонию, ведь в начале было слово. Как и искусство, слово помогает объединить людей. Кантата «Ода к Радости», включенная в симфонический цикл, это масштабный гимн человеческого духа.
▪Шуберт Симфония №8
В 1865 году немецкий дирижер И. Хербек обнаружил в архиве друга Шуберта А. Хюттенбреннера неизвестную симфонию, состоявшую из двух частей. Это и была ныне широко известная и самая популярная из шубертовских симфоний – «Неоконченная». До сих пор нет единого мнения относительно того, почему она осталась незавершенной.
После того как осенью 1822 года в едином творческом порыве были написаны две части, Шуберт имел достаточно времени, чтобы закончить симфонию. Однако он этого не сделал и, набросав первые 9 тактов скерцо, отложил перо. К симфонии он уже не возвращался. Это наводит на мысль, что композитор посчитал идею, волновавшую его, исчерпанной.
Действительно, «Неоконченная» симфония производит впечатление цельности и завершенности. Обе части проникнуты единым потоком лирического чувства – смятенного, порывистого, достигающего трагической напряженности в I, и возвышенного, примиренного – во II. Лирическая драма получает типично романтическое разрешение в забвении, уходе от конфликтов в «жизнь чувств».
На протяжении всей I части герой находится в поиске идеала. Он мечется, его душу терзают смутные сомнения, он теряет веру на обретение счастья. Она начинается сосредоточенной темой басов, создающей образ тягостного размышления. Это своеобразный эпиграф. В развитии частей он играет важную роль. Затем на фоне трепетного, словно чем-то скованного движения скрипок, гобой и кларнет распевают задумчиво печальную мелодию. На смену ей идёт другая — вальсовая, светлая и ласковая. Обе темы песенны. Но уже в первой возникают тревожные акценты, а развитие второй прерывают резкие вторжения трагических аккордов, предвестников драмы. В разработке бурное волнение усиливает, обостряет контрасты, наконец получает выход в беспокойном «беге» скрипичных пассажей, в грозном, как веление судьбы, звучании темы — эпиграфа. Возвращающаяся в репризе тема не приносит успокоения, и потому, в конце вновь, подобно неразрешенному вопросу, появляется тема-эпиграф.
Музыка II части погружает в атмосферу глубокого поэтичного лирического высказывания. Певучие темы сменяют друг друга, варьируя оттенки мечтательного состояния — то светлого, то чуть грустного. Лишь изредка оно нарушается кратковременными, но напряженными взлетами — отголосками недавней драмы.
▪Берлиоз Фантастическая симфония
В Фантастической симфонии Берлиоза, написанной в 1830 году для огромного по тем временам оркестра (в состав введены нетрадиционные инструменты, например офиклеиды и колокола), — не четыре, как в классической схеме, а пять частей. Впрочем, формой и оркестровкой новаторство Берлиоза не исчерпывается. Это первая в истории программная симфония — то есть такая, в которой музыка рассказывает звуками подробный литературный сюжет. Все начинается с отравления опиумом и неудавшегося самоубийства; затем — тяжелый сон, видения, бал, наркотическая пастораль, неразделенная любовь, шествие на казнь, собственно казнь и шабаш ведьм.
Симфонии-роману сопутствовал один из самых знаменитых реальных романов в истории музыки. Берлиоз сочинял Фантастическую симфонию для английской актрисы Гарриет Смитсон. Он был увлечен ею, она игнорировала поклонника, и этим произведением автор надеялся растопить ее сердце. Особую роль в музыке Берлиоза играет лейтмотив возлюбленной. В последней части, у малого кларнета, он меняется до неузнаваемости, и герой с ужасом видит возлюбленную среди упырей на шабаше ведьм. Еще один эпизод музыкальной чертовщины в симфонии — цитата средневековой канонической мелодии «Dies irae» («Гнев Божий»), которая впервые саркастически изображает дьявольское начало.
Премьера Фантастической симфонии произвела фурор, она стала знаменем французского музыкального романтизма, а Гарриет Смитсон через несколько лет стала женой Берлиоза (его родители не дали разрешения на брак, свидетелем на свадьбе был Ференц Лист), несмотря на то, что в симфонии он изобразил ее ведьмой.
▪Шнитке Симфония №1
Созданная для большого симфонического оркестра, она представляет собой одно из главных достижений Шнитке в алеаторике: многие фрагменты партитуры представляют собой лишь общую канву, в рамках которой музыканты могут импровизировать.
Уже внешний облик произведения очень необычен - неслучайно композитор предполагал назвать его «(Анти) симфонией» . Так, начинается она свободной импровизацией стремительно появляющихся на сцене музыкантов - последним выходит дирижер, повелительным жестом устанавливающий порядок в хаотической «настройке» оркестра. Аналогичным образом в конце второй части музыканты-духовики постепенно уходят за кулисы, предводительствуемые флейтистом - совсем как в сказке о крысолове. В начале финала они возвращаются, имитируя гротескное траурное шествие. И, наконец, в заключении симфонии оркестранты вновь покидают сцену, и на ней, почти в полной тьме, остается звучать лишь запись гайдновской «Прощальной симфонии» - очевидного прототипа этого необычного финала. Последняя ее застрявшая фраза кажется случайно уцелевшим после катастрофы обломком.. . И вдруг все начинается сызнова - повторяется импровизационное начало симфонии. Жизнь возрождается, как феникс из пепла...
Экстренная помощь по гармонии, анализу, написание фуг, консультации по курсовым и дипломным работам 👉 vk.cc/7h8xOn #интересныефактыСМП #композиторыСМП #музыкаСМП
